-как различаются литургические часы разных культур?
-Возьмем православие и католицизм после их календарного раскола в 1582 году. Различия будут не в плане богослужебном – оно почти едино, — а в календарном плане, так как католики изменили календарь. Римский вариант приняли протестанты, но внесли литургические изменения, например, непризнание Девы Марии и святых.
Наш переход от юлианского к грегорианскому календарю коснулся не церкви, а лишь профанического уровня, нарушив и разорвав привычный ритм жизни: у целого народа рождественский пост, а вокруг гремят новогодние фейерверки, столы ломятся от скоромного.
Это вносит дисбаланс в культуру и душу народа. Необходимо возвращаться к юлианскому календарю. В него были вписаны все литургические циклы православия. Но сейчас актуальнее, чтобы хотя бы церковь оставалась старостильной, ибо постоянство ритма – глубочайший закон мира.
Мне не давал покоя вопрос: почему наша Пасха празднуется в диапазоне 35 дней в году – то раньше, то позже? Священнослужители смотрят в календарь и видят, когда и как надо проводить службу. Но почему именно так, а не иначе, – мало кого интересует!
Изучая буддизм, я ознакомился с китайско-тибетским Шестидесятилетним звериным циклом, модель которого я построил с помощью спирали, вписанной в круг, т.е. системы изменяющихся и неизменных структур. Я понял, что именно этот принцип лежит в хронологии Колеса Времени.
Принцип Спирали времени присутствует и в православной Пасхалии, что мне удалось показать в построенной мною схеме-модели. В христианском календаре 365 дней и тысячи святых. Пасха не вычислялась без учета фаз Луны, астрономия связана с богословием. Множество смыслов соединены в Сверхсмысл.
Некогда при построении Литургического Круга христианского календаря отцы церкви отказались от линейного понимания времени. Явление Христа сделало время уникальным и неповторимым! Время жизни во Христе преобразилось и стало сакральным. Его алгоритм – вся совокупность христианских праздников, постов и Пасхалия как главный стержень. Все это я попытался воплотить в построенной мною Модели Христианского Времени.
-Почему у вас указаны знаки Зодиака? Ведь церковь отрицает астрологию. – О Зодиаке можно сказать, что он так же стар, как и мир, над которым он распростер свой звездный пояс. Его символика настолько переплелась с культурными традициями стольких народов, что Зодиак нельзя изъять из сферы тех культур, для которых он – живое откровение Неба.
Главным знаком древнего мира был Телец – Солнце вступило в него около 4320 года. Образовались древнейшие государства, создавалось иероглифическое письмо. Тот запас знаний, который получило человечество, и та энергия, которая воплощала их в жизнь, дали импульс многим векам развития нашего Рода.
Одновременно с уходом Тельца пришли в упадок Аккад и Шумер, уступив место Вавилону со времен Хаммурапи до Александра Великого. Хронологически начало этой эпохи в целом совпало с переходом точки весеннего равноденствия из знака Тельца в знак Овна около 2160 года до Рождества Христова.
Этот переход отразился, в частности, в легенде об убийстве Тезеем быка (тельца) Минотавра и главе в книге «Исход» об уничтожении Моисеем Золотого Тельца в Синайской пустыне. С приходом Овна в Вавилоне кодексом Хаммурапи были отменены человеческие жертвоприношения.
(«Агнец – замена человека. Агнца дает он за свою жизнь»). Как мы помним, праотец израильского народа Авраам должен был принести в жертву Богу сына Исаака, но Господь заменил его агнцем – времена изменились! Эпоха Овна может рассматриваться как приготовительный период мира к той вселенской искупительной Жертве, которой упраздняются всякие жертвы вообще.
На рубеже нашей эры точка весеннего равноденствия переместилась из знака Овна в знак Рыб, который с глубокой древности у халдейских и вавилонских мудрецов был связан с представлением о Мессии.
Рыбы есть символ Потопа и Крещения – гибели Ветхого человека и возрождения к жизни Нового, и есть также криптограмма пяти букв греческой фразы «Иисус Христос Божий Сын, Спаситель».
Криптограмма или шифротекст – шифрованное сообщение, а также процесс передачи его по каналам связи.
Зодиакальные созвездия не равны знакам. На звездной карте они имеют протяженность 30 градусов, одни – чуть больше, другие – меньше. Сейчас в оккультных изданиях идет спекуляция: эра Рыб, дескать, закончилась, христианству конец! Встречайте эру Водолея и принимайте новые учения, потому что, видите ли, новое время пришло. Это результат безграмотных вычислений, без учета движения точки равноденствия по созвездиям!
Вот вход в созвездие Рыб – начало нашей эры, как нулевая точка. А вход в Водолей – в 2160 году от Рождества Христова.
-В древнегреческой философии есть понятие времени как Всепожирающего Хроноса, но есть и новозаветное понятие – Кайрос, или Благое Время, лишенное смертоносного Хроноса. Время, в котором человек решает божественные задачи, обладает особым качеством.
Живущий в нем выпадает из Хроноса и нашего профанического пространства. Наши великие старцы и подвижники жили в ином времени и поэтому были прозорливыми, видели прошлое и будущее, совершали чудеса. Их сердце, духовный центр, билось по иному, в духовном ритме Сверхсмысла.
А если захотите представить это в профанном свете, то в центре модели литургических часов вместо лика Спасителя нарисуйте доллар. Подчините все безумной круговерти, в которую сейчас втянули всю страну и в которую втянута вся планета Земля, благодаря этой искусной, длительной политике развращения национальных культур в массовую «поп-культуру», перемешивающую все культуры в едином котле и служащую в итоге дьявольской задаче уничтожения человечества.
Леонид каганов:
птицы, мухи и качели
пусть танцуют под рояль
По доброй традиции мы сегодня будем говорить о фильмах, которые давно прошли по экранам: это мультфильмы «ВАЛЛи» и «Кунгфу Панда». Точнее, говорить мы будем не столько о них, сколько о врожденных болезнях мультипликации, которые она несет в себе чуть ли не век.
Все имеет свои истоки. Это естественно — ведь мы живем не в келье, а в мире. Каждый мастер, каким бы он ни был новатором, вольно или невольно подражает своим учителям, те — своим учителям, те — своим. Даже если мастер, в отличие от своих кумиров, занимается совсем новой для мира отраслью.
Никто не станет спорить, что первые водители автомобилей при всей технической новизне дела подражали извозчикам. А кому еще им было подражать, сапожникам что ли? Водители большую часть времени ездили по дорогам вместе с извозчиками, подчинялись правилам извозчиков, копировали приемы руления, парковки и поворота, осваивали правостороннее и левостороннее движение. До сих пор мощность двигателя считают в лошадиных силах. Если вдуматься, даже дизайн современного автомобиля, его габариты, пропорции, расположение посадочных мест — все идет напрямую от телеги с парой запряженных лошадей. Кто знает, если б не вековые шаблоны, может современные автомобили были вдвое шире или тоньше, а водитель сидел вовсе не там, где ныне, а скажем, посередине между пассажирами? Даже лексикон у первых водителей был от извозчика (помните старомодное «ругается как извозчик»?). В этом нетрудно убедиться и сегодня — достаточно поездить с таксистами по пробкам и послушать, как ругаются они. Все это вольное отступление я делаю для того, чтобы подчеркнуть: ничто не рождается на пустом месте, любое дело впитывает традиции предшественников.
Мультипликация, как и кинематограф, произошла из старой семьи искусств. Где развлечений было, прямо скажем, два: театр и балет. Еще конечно цирк, но речь пока не о нем. Трудно сказать, какой из жанров древнее. Театр был еще в Древней Греции, и наверно даже раньше. Балет, грубо говоря, ведет свой род от танца под музыку, поэтому он (пляски вокруг костра под барабан из человеческой кожи) существовал и в доисторические времена. И то и другое — искусство. Но они разные. В театре — сюжет, перипетии, последовательность, кульминация и катарсис. В балете сюжета меньше, а больше так называемой «чувственности», за что многие считают балет одним сплошным катарсисом. Я его правда терпеть не могу, но речь не об этом.
Представьте, что вы — первый в мире мультипликатор. Вы уже умеете двигать по съемочной доске картонки персонажей, но что дальше? Чем осмыслить это движение? Разумеется, вы начинаете вспоминать все шаблоны, что впитывали с детства — балет, театр, цирк. Вспоминаете ваших кумиров — актеров, танцоров, силачей. Так получается первый мультфильм. Теперь представьте, что вы — второй в мире мультипликатор, и ваш кумир — первый в мире мультипликатор. Само собой, вы будете рисовать то, что делал он — танцы, драмки, мультипликационное жонглирование. Так работает преемственность стилей и идей.
Мультипликация была заражена балетом изначально. Если пересмотреть кучу старых мультфильмов (особенно советских), то в них как болезнь проступает балет: танец персонажей под классическую музыку.
Если посмотреть ворох современных мультфильмов (особенно никому не известных дипломных работ молодых авторов) — там та же картина: танец персонажей под музыку.
Птицы, мухи, человечки, листья в луже, мятые бумажки на свалке — все кружатся и танцуют под надрывные аккорды рояля; знающие люди не дадут соврать — вот самый типичный сюжет самой типичной студенческой работы мультипликатора. Впрочем, это и самый типичный сюжет для мультфильмов давних лет. С удивительным постоянством аниматоры, впервые севшие за самостоятельный проект, неизменно пытаются выразить свои чувства не в театральной драматургии (что было бы естественно), а в бессловесном танце анимированных предметов. Создатель такого мультика тащится от движений своих героев, игры тела.
Развиваясь, мультипликаторы частично излечиваются от балета, но не до конца. Особым шиком считается сделать анимацию таким образом, чтобы движения попадали в такт музыке — типичный танцевальный атрибут. Даже детские мультики-догонялки изобилуют эпизодами, когда сцена рисуется так, чтобы попадать под музыку: тарелки разбиваются в такт аккордам, голова кота врезается в стену синхронно с барабанной отбивкой. Все это — рудименты балета.
Теперь про мусор и отбросы. Очень любопытна такая деталь: в качестве героев типичных «балетных» мультфильмов очень часто фигурируют отбросы: огрызки, мухи, тараканы, мыши и крысы, мятые бумажки, опавшие листья, гонимые ветром, старые ожившие клубки и ржавые консервные банки. Старье, мусор, хлам. Они оживают на экране для того, чтобы поразить зрителя танцем под симфоническую музыку или надрывный рояль: сплетаются в хороводах, парят и иным образом противопоставляют свое высокое духовное содержание своему бренному мусорному телу.
Откуда проистекает тема уродства — понять несложно. Нет, вовсе не от барабанов из человеческой кожи у первобытного костра. Просто по законам драматургии (зачатки которой есть и в бессюжетных жанрах) идею можно выразить только через противопоставление. А танец — это действие бессловесное, и оперирует он формой, а не содержанием. Здесь можно противопоставить либо красивый танец танцу уродливому (что не всегда понравится зрителю), либо — танец красивых персонажей танцу персонажей, уродливых внешне. Проще говоря, в книжке или театральном сценарии вы свободно можете показать добро и зло через слова и поступки тех, кто их олицетворяет, и при этом плевать, как эти герои выглядят внешне. Как бы ни выглядели — слова и поступки скажут в сто раз больше.
Но если же вы работаете в жанре, где слова не предусмотрены как класс, а поступки мало похожи на поступки, то оперировать вы можете только внешним видом. Как, кстати, и в детских сказках, рассчитанных на аудиторию, плохо понимающую сложные сюжеты. Все четко. Вот красавец-принц (или принцесса), а вот урод-колдун. Это первый, примитивный вариант. Есть и второй, сложный: Урод-колдун превратил принца в урода. Но урод выжил (о, любовь спасет мир!) и превратился обратно в красавца-принца. Типичный сюжет, сценарий половины всех балетов мира. Зритель безошибочно считывает знакомый месседж: ага, насколько внешне он урод (горбун, деревянный щелкунчик, лохматое чудовище), настолько по контрасту чиста и прекрасна его душа, восхитителен и воздушен его танец…
Неудивительно, что тема мусора и помойки проходит красной нитью через все жанры, где ограничены сюжетные инструменты. Недаром даже действие знаменитейшего в истории мюзикла «Кошки» (мюзикл — двоюродный брат балета) разворачивается в декорациях гигантской помойки.
Это четкий признак: если видишь в сюжете помойку — значит, у автора недостаток выразительных средств.
ВАЛЛи
Распиаренный мультфильм «ВАЛЛи», забивший недавно экраны всех кинотеатров, несет в себе обе вышеописанные болезни мировой анимации — балет и мусор. Если кратко, «ВАЛЛи» — это балет помойного бака. Бессловесный танец под симфоническую музыку. Конечно, выпустить в таком виде полнометражный мультфильм не позволил бы ни один американский продюсер. Поэтому к танцу помойного бака приделан кое-какой сюжет, кое-какая интрижка и кое-какая мораль. Но в целом впечатление от фильма одно: это классический вальсирующий мусор мультипликации.
Я не могу сказать, что мультфильм откровенно плох — нет, там хорошая пиксаровская анимация, не так-то просто ее потерять в один день, продавшись «Диснею». Но это вовсе не то, что имеет смысл смотреть в кинотеатре. В симбиозе «Пиксар-Дисней» победил Дисней, причем в худших своих проявлениях. Пиксар отчаялся, прогнулся и уступил всепобеждающей попсе.
Сюжет фильма незамысловат как зарубежная фантастика 60-х. Из тех пыльных «идеологически-верных» книг, что были разрешены ЦК к публикации в СССР. Загадив планету мусором, человечество будущего в полном составе отправляется в космос на прогулочной комфортабельной платформе, оставив на земле роботов-мусорщиков. Планировали вернуться через 5 лет, когда роботы все почистят, но по какой-то причине (я так и не понял, по-моему заговор роботов станции) задержались на 700. За это время люди на станции разжирели, отупели, потеряли способность самостоятельно вставать с кресел (ох, где я это читал?), и их обслуживают роботы. На Земле мусора не поубавилось, а из роботов остался только один — ВАЛЛи. Из тех, что на лицо ужасные, добрые внутри. Время от времени станция посылает на землю роботозонд проверить, не появилась ли на Земле зеленая поросль, если появилась — то пора вернуться. Надо полагать, покидало человечество Землю в момент, когда ни единой травинки уже не было. А после уборки мусора травинка появится сама. С маниакальным упорством роботозонд (женского пола, зовут Ева) ищет зеленый росток, стреляя зачем-то лазером на любой звук. Для чего посылать на домашнюю планету, где сейчас трудятся уборщики, такой зонд, который без разбора сжигает лазером любой шевелящийся объект, — это мы оставим целиком на совести сценаристов. Если, конечно, она у них есть. В дальнейшем взгляду зрителя предстает унылая свалка недоработанных сюжетных линий. Но в итоге тупое разжиревшее человечество в едином порыве очень неубедительно решает покинуть стерильную комфортабельную станцию и вернуться на замусоренную Землю с единственным уцелевшим ростком. В перипетиях ВАЛЛи, полюбивший Еву, теряет память (о, привет мыльным операм!), а Ева, полюбившая ВАЛЛи, трогательно просит его очнуться. Что тот охотно исполняет уже на второй секунде мольбы, так и не успев вызвать у зрителя никакого катарсиса.
В целом сюжет выглядит настолько недоработанным, что не удивлюсь, если выяснится, что он был совсем иным, а менеджеры «Диснея» его принялись гнуть как умеют. Слишком много возникает вопросов. Например, почему Ева? Где тогда Адам? Быть может, изначально это был не ВАЛЛи, а АДАМ (аутоматик-даст-ауто-машинериум), но менеджеры вовремя выяснили, что такое торговое название уже зарегистрировано, и брелки продавать не получится? А может, католическая церковь запретила ассоциировать первочеловека с помойным баком?
Центральная идея фильма, как вы уже поняли, скучна как проповедь католика-ортодокса и подана в лоб: «люди Земли, берегите родную планету и не загрязняйте ее». Не будем говорить о том, что сама идея — отзвук журналистской истерики прошлого века, когда были в особой моде вопли на тему, что, мол, в 21 веке люди в городах будут ходить в масках от недостатка кислорода, а леса и реки умрут от загрязнений. Но наступил 21 век, объемы промышленности и размеры городов выросли, а экологическая катастрофа волшебным образом не наступила. А озонная дыра — тема отдельной истерики — и вовсе с 2003 года начала сокращаться. Но по привычке многие до сих пор считают добродетелью всенародную агитацию на тему недопустимости загрязнения природы. Как будто кто-то с этим спорит! Такие люди создали и этот фильм. Вряд ли кто-то из них всерьез задумывался, на кого рассчитана пропаганда. Абсурд полный, судите сами: разве существует зритель, который до просмотра кино считал, что планету нужно загрязнять? Но если допустить, что такой зритель есть, что даст ему фильм, наполненный романтическими пейзажами мусорных небоскребов с главным героем — симпатичным помойным роботом? Симпатичная Земля-помойка, ее милый обитатель-робот и его домашний таракан — против чистого и благоустроенного мира уродов-людей на гигантской космической платформе? Кто из них покажется симпатичнее для зрителя (если он и без того считал, что Землю засорять не только можно, но и нужно)? Полный абсурд.
Подвело создателей фильма и эстетическое чувство. Главный герой — грязный ржавый помойный бак, который роется в вонючих кучах отбросов и дружит с тараканом (тот ползает и по нему сверху и — о, ужас — по внутренностям, среди электронных предсердий, селезенок и кишок). ВАЛЛи нарисован симпатично, «Пиксар» таланта еще не совсем пропил. Но это — вонючий помойный бак с тараканом внутри, и от этого никуда не деться. Вообще вся помойка изображена с присущей «Пиксару» детализацией. Люди же изображены как жвачка — в виде целлулоидных пупсов с присущей «Диснею» инфантильностью. Они настолько тупые и разжиревшие, что тоже не вызывают симпатий зрителя.
«Дисней» переварил «Пиксара». При этом фильм откровенно детский, на взрослого человека (по складу мозга, а не цифрам в паспорте) он не в состоянии произвести впечатления. Если же вас все-таки таки задела идея танцующего железа, и вам кажется, что это что-то умная и новая тема — посмотрите лучше настоящий балет тракторов.
Но при всем при этом я оговорюсь: мультфильм ВАЛЛи был бы очень даже неплох и вызвал бы у меня наверно целый спектр достаточно позитивных эмоций (его есть за что хвалить), если бы его маркетологи не лоханулись, выпустив его одновременно с «Кунфу Панда».
Кунфу Панда
Тем же летом 2008 вышел «Кунфу панда» студии «Дримворкс». Почувствуйте разницу. «Кунфу панда» — из тех редких мультфильмов, которым удалось победить в себе врожденные болезни мультипликации: удержаться от танцев под музыку и не эксплуатировать тему уродства, помойки и отбросов. Не забываем, что даже герои таких шедевров, как «Шрек» или «Рататуй» — либо помойная крыса, либо уродина из болота. «Кунфу Панда» — нет. Его генетическое родство — классическое игровое кино, а не балетная мультипликация старых лет.
«Кунфу панда» — шедевр безо всяких оговорок. В нем реально есть душа, в нем вылизана каждая деталь, в нем совершенно всё — от сценария и рендера до титров. Последнее, причем, не все смогли оценить: скотская мода отечественных кинотеатров обрубать проектор на титрах (и скотская мода отечественных зрителей ломиться на выход, разбрасывая недоеденный попкорн, лишь только на экране появляются буквы) закрывает от нас целый пласт информации, юмора и сюжетных добивок, которыми создатели традиционно украшают титры. Поверьте: там шикарные шутки и отличная добивка.
Панда — фильм конечно пародийный, но он и серьезный. И годится как для детей, так и для взрослых. Мир, который придумали создатели фильма, дико креативен сам по себе: это классический средневековый Китай, но населенный зверюшками (свиньи, зайцы, панды, черепахи), которые ведут себя, мыслят и разговаривают как современные американцы. Говорят, правительство Китая запретило «Кунфу Панду» внутри страны, что отдельно смешно.
Герой фильма — фанат, который становится мастером. Изощренные тренировки в боевых искусствах под руководством старого учителя (за один день), премудрости китайской философии воина, катарсис, победа над главным злодеем — разумеется, все это прилагается. Но я особо подчеркну: фильм не об этом. Фильмов про юного неудачника, который стал мастером, — этого штампованного дерьма в мире предостаточно (взять хотя бы последний фильм с Джекки Чаном «Запретное царство» — удивительно унылое говно). Над этим вовсю стебется «Панда», но не это тема фильма. Потому что в мире и так предостаточно пародий на штампованное дерьмо про юного неудачника и старого учителя кунфу. Пусть вас не смущает вся внешняя атрибутика: «Панда» — фильм не про неудачника, а про фаната. А это совершенно разные типажи.
Начать с того, что в начале фильма (до обучения) героя никто не бьет во дворе! Вдумайтесь! Ведь именно битье — неизменный атрибут заезженного сюжета о становлении героя: получил люлей — обучился — выдал люлей обратно. Классика любого героического сюжета, начиная от Д’Артаньяна Дюма. Но панду никто не бьет и не обижает. Да и кто его станет обижать, если панда — здоровенный жирный медведь, который на две головы выше любого из поросят и зайчиков Китая!
Панда прекрасен — он болтлив, обаятелен, романтичен, трогательно неуклюж. Но это вовсе не обиженный жизнью подросток, которого все лупят и продолжали бы лупить, когда б не советы старого мастера. Проблема вовсе не в том, чтобы научиться давать сдачи. Проблема в том, что он любит кунфу, а вынужден продавать лапшу в лавке отца. Проблема выбора профессии, если угодно. Герой занимается не тем, к чему лежит душа. Хотя в принципе, он для кунфу создан, только зритель об этом поначалу не догадывается. Это отдельный плюс сценаристам — почему зритель не видит очевидного, хотя мог бы. Ведь панда — большой сильный медведь:
У панды прекрасные физические данные:
Он назубок знает теорию кунфу — все приемы, все названия, все имена мастеров-кумиров, всю историю! Понятно, он же фанат.
Он удивительно ловок. Создатели фильма специально обманывают зрителя, показывая, как неуклюж панда на лестницах. Но в итоге становится понятно, что проблема эта только с лестницами и ни с чем больше. Зритель до последнего не замечает, что «неуклюжий» панда на самом деле удивительно ловок: с самого начала фильма он уже балансирует в отцовской лавке с дюжиной полных чашек, выставленных на плечи и локти:
Панда энергичен, предприимчив, сообразителен, у него отличная боевая смекалка:
И у него высочайший боевой дух и настойчивость. То есть, у панды есть изначально всё то, что прочие обитатели монастыря приобретали в многолетних тренировках. Но это так шикарно замаскировано, что зритель этого не видит! Да и панда об этом не знает. Ведь он просто фанат и ему не приходит в голову, что он может стать мастером. Что же мешает? Проблема, как водится, в голове. Психологическая. Видит истинное положение дел лишь старый и мудрый основатель монастыря — черепаха Угвэй. И заставляет всех в это поверить. В итоге панда постигает самый главный секрет мастерства: никакого секрета мастерства не существует. Познав эту тайну, панда становится непобедимым мастером. И в этом глубокая философская мудрость, далеко выпирающая за границы кажущейся простоты фильма. Потому что в любом деле любой мастер проходит эти три стадии: полному дилетанту кажется, что никакого секрета у мастеров нет, ученик уже знает, что секрет у мастеров есть, а мастером человек становится в тот момент, когда понимает, что ему уже не нужны никакие секреты.
Друг, который недавно решил заниматься вольной борьбой, с удивлением рассказывал про тренера, который при своей скромной комплекции легко валил огромных людей, как бы они судорожно ни напрягали свои мышцы, тяжело дыша. И при этом не уставал. Понаблюдав за тренером, друг пришел к неожиданному выводу: тренер знает, в какой миг нужно напрягаться, а в остальном — спокоен, расслаблен и совершенно не беспокоится вопросом, правильно ли он ведет борцовский поединок. В принципе, это суть любого профессионализма — уверенность в себе и точное приложение сил. То, чего не хватало герою в начале фильма.
Обязательно посмотрите «Кунфу Панда». Я смотрел в кинотеатре два раза, и буду пересматривать еще, как появится DVD. Не балет.
UPD: Вот, кстати, очень интересный разбор «Кунфу Панда»: http://gest.livejournal.com/609952.html
